Элемент не найден
Федеральный закон от 6 июля 2016 г. №375-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» был принят Государственной Думой 24 июня 2016 года, одобрен Советом Федерации 29 июня 2016 года, подписан Президентом России 6 июля 2016 года и вступил в силу с 20 июля 2016 года.
Закон №375-ФЗ ‒ второй документ из так называемого пакета Яровой ‒ Озерова. Как и первый (№374-ФЗ), он серьезно ужесточает законодательное регулирование в сфере информации, прав и свобод граждан, вводит новые ограничения для бизнеса и общества в Российской Федерации.
Закон №375-ФЗ, рассматриваемый в этом заключении, состоит из 4 статей. Он существенно расширяет пределы действия российского уголовно-процессуального права, ужесточает наказания за преступления, связанные с терроризмом и экстремизмом, снижает возраст уголовной ответственности за упомянутые преступления, расширяет права следственных органов путем ограничения роли судов и прав обвиняемых, а также вводит новые составы преступлений в Уголовный кодекс.
Для закона №375-ФЗ характерны низкое качество юридической техники, размытость формулировок, отсутствие какого-либо эмпирического обоснования и логики в том, что касается ужесточения ответственности и введения новых составов преступления.
Федеральный закон №375-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» нарушает права и свободы граждан России в части права на судебную защиту, нарушает принципы уголовного права, необоснованно вводит новые составы преступления и ужесточает наказание за ряд преступлений без какого-либо эмпирического обоснования. Этот Закон противоречит духу и нормам Конституции РФ, и должен быть отменен.
Федеральный закон от 6 июля 2016 г. №375-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» был принят Государственной Думой 24 июня 2016 года, одобрен Советом Федерации 29 июня 2016 года, подписан Президентом России 6 июля 2016 года и вступил в силу с 20 июля 2016 года.
Этот закон ‒ второй документ из так называемого пакета Яровой ‒ Озерова. Как и первый, он серьезно ужесточает законодательное регулирование в сфере информации, прав и свобод граждан, вводит новые ограничения для бизнеса и общества в Российской Федерации.
Закон №375-ФЗ, рассматриваемый в этом заключении, состоит из 4 статей. Он существенно расширяет пределы действия российского уголовно-процессуального права, ужесточает наказания за преступления, связанные с терроризмом и экстремизмом, снижает возраст уголовной ответственности за упомянутые преступления, расширяет права следственных органов путем ограничения роли судов и прав обвиняемых, а также вводит новые составы преступлений в Уголовный кодекс.
Для закона №375-ФЗ характерны низкое качество юридической техники, размытость формулировок, отсутствие какого-либо эмпирического обоснования и логики в том, что касается ужесточения ответственности и введения новых составов преступления.
В 2016 году борьба с терроризмом и угроза террористических атак прочно укрепились в качестве центральных тем как в средствах массовой информации, так и в политическом курсе российского руководства. Это, с одной стороны, было вызвано действительным ростом террористических угроз, увеличившимся числом террористических атак по всему миру, и с другой стороны ‒ стремлением российских властей отвлечь россиян от внутренних проблем, вызванных затяжным экономическим кризисом и международной изоляцией страны. Уделяя чрезмерное внимание внешнеполитическим событиям в Сирии и террористическим актам за рубежом, российские власти использовали антитеррористическую риторику для последовательного сворачивания прав и свобод граждан. В подавляющем большинстве случаев ограничительные меры и требования безопасности никак не способствовали снижению угрозы терроризма, хотя и вводились именно под этим предлогом. Наступление на гражданские права и свободы не только не помогало обезопасить граждан России от этих угроз, но и, в конечном итоге, ухудшило её, поскольку антиконституционные меры, ставящие под вопрос экономическую и правовую свободу жителей страны в долгосрочной перспективе, увеличивают социальную напряженность и препятствуют правосудию.
В пояснительной записке к проекту Федерального закона №375-ФЗ авторы указывают, что он должен быть принят с целью «создания дополнительных механизмов противодействия террористическим и иным экстремистским проявлениям, что позволит повысить эффективность системы выявления, предупреждения и пресечения актов терроризма и иных форм экстремизма». При этом в принятом Законе фактически не прописан ни один реальный механизм выявления, предупреждения и пресечения терроризма. Кроме того, содержание вводимых норм ставит под сомнение конституционность «мер по повышению эффективности системы выявления актов терроризма».
Закон №375-ФЗ накладывает необоснованные, непропорциональные и несоотносимые с провозглашаемыми мерами ограничения в отношении граждан России и является дискриминационным с точки зрения принципов права.
Согласно данным Совета по правам человека при Президенте РФ, число преступлений террористической направленности снижается. Это значит, что нет объективной необходимости жестче привлекать к ответственности и наказывать граждан за причастность к таким преступлениям. Особенно эти ужесточения излишни в случаях, когда лицо отказалось от участия в преступлении и не совершило его. Ранее Уголовный кодекс позволял таким лицам вернуться к мирной и законопослушной жизни без наказания за преступление, если оно не было совершено, и если такие лица ранее не совершали иных тяжких преступлений. Однако новые изменения, внесенные первой статьей Закона в статью 208 УК, ограничивают освобождение человека от ответственности, если он решил не совершать преступления. Таким образом, внесенное изменение лишает человека мотивации отказаться от совершения преступления ‒ он будет привлечен к ответственности в любом случае. Получается, что это изменение в 208 статье УК может приводить результату, который будет противоположен цели, задекларированной законодателями.
Снижение возраста ответственности с 16 до 14 лет не подкреплено никакими данными, которые подтвердили бы, что лицо такого возраста, причастное к совершению преступления, способно в полной мере осознавать последствия своих поступков для общества. Особенно это относится к новому составу преступления «Несообщение о преступлении». Законодатели не приводят ни одного доказательства, что снижение возраста уголовной ответственности позволит снизить количество преступлений или предотвратить вовлечение граждан моложе 16 лет в террористическую деятельность.
Нигде в российском праве не предусмотрена обязанность граждан противодействовать терроризму, равно как и доносить о преступлении или о лице, его совершающем. Совершение таких поступков, как и отказ от их совершения, ‒ это вопрос личного морального выбора, поэтому «несообщение о преступлении» не может считаться преступлением. Таким образом, и уголовная ответственность за невыполнение этой новой обязанности вводиться не может. Более того, эта новая норма Уголовного кодекса сформулирована, с точки зрения юриспруденции, настолько некачественно и размыто, что само появление такой нормы вызывает серьезные вопросы и опасения относительно того, как она будет применяться в действительности.
Теперь, если следователь решает проводить следственные действия ‒ такие, как обыск жилища ‒ без решения суда, ему необходимо согласовать свои действия с судом не в течение 24 часов, как раньше, а в течение 3 дней. Таким образом, право на судебную защиту в случае таких следственный действий фактически не может быть использовано, а судье отводится роль одобрения действий следователя постфактум.
Закон №375-ФЗ противоречит Конституции РФ и принципам Уголовного права, в частности:
Части 2 статьи 55 Конституции РФ, которая гласит, что в Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина.
Принципу законности уголовного права (ст. 5 УК РФ).
Согласно принципу законности уголовного права, преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только Уголовным Кодексом. При этом внесенные изменения в ч 3. Ст. 12 УК РФ предусматривают уголовную ответственность в случаях, предусмотренных некими «документами международного характера, содержащих обязательства, признаваемые Российской Федерацией». Такая общая и размытая формулировка неприемлема для уголовного права и противоречит принципу законности.
Принципу справедливости уголовного права (ст. 6 УК РФ).
Ужесточение наказания за перечисленные в законе преступления никак не обосновано эмпирически. Кроме того, рассматриваемый закон вводит наказание за невыполнение гражданами обязанности сообщать о преступлении, тогда как такая обязанность не закреплена за ними российским правом.
Принципу гуманизма уголовного права (ст. 7, 43 УК РФ).
В статье 7 Уголовного кодекса сказано, что уголовное законодательство Российской Федерации обеспечивает безопасность человека. Часть вторая статьи 43 гласит, что «Наказание применяется в целях восстановления социальной справедливости, а также в целях исправления осужденного и предупреждения совершения новых преступлений». В рассматриваемом Законе эти принципы всерьез поставлены под сомнение, поскольку изменения, вносимые Законом в Уголовный кодекс и Уголовно-процессуальный кодекс, не находят ни криминологического подтверждения, ни статистического обоснования. Кроме того, по результатам анализа изменений, вносимых Законом, можно утверждать, что эти изменения не направлены на восстановление социальной справедливости или предотвращение новых преступлений. Более того: они носят волюнтаристский и конъюнктурный характер, противоречащий духу уголовного права.
Федеральный закон №375-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» нарушает права и свободы граждан России в части права на судебную защиту, нарушает принципы уголовного права, необоснованно вводит новые составы преступления и ужесточает наказание за ряд преступлений без какого-либо эмпирического обоснования. Этот Закон противоречит духу и нормам Конституции РФ, и должен быть отменен.
На данный момент анализ правоприменительной практики рассматриваемого Закона затруднен в связи с тем, что с момента вступления Закона в силу прошло слишком мало времени.
Между тем, потребность в анализе правоприменительной практики и статистики преступлений будет удовлетворена сразу после получения эмпирических данных.
Федеральный закон №375-ФЗ от 6 июля 2016 г. состоит из четырех статей. Содержательно изменения вносятся лишь первыми двумя статьями, и именно они рассматриваются ниже.
Первая статья посвящена внесению изменений в Уголовный Кодекс Российской Федерации.
Во-первых, она вносит изменения в статью 12 УК РФ, которая определяет действие уголовного закона в отношении лиц, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации. Дополнения вносятся в часть третью статьи 12: после слов «международным договором Российской Федерации» добавлены слова «или иным документом международного характера, содержащим обязательства, признаваемые Российской Федерацией, в сфере отношений, регулируемых настоящим Кодексом».
Несмотря на кажущуюся незначительность, введение такой формулировки принципиально расширяет сферу действия российского уголовного закона. Размытость формулировки может привести к злоупотреблению привлечения к уголовной ответственности, нарушению конституционных и международных норм. Кроме того это изменение нарушает принцип законности уголовного права: действие уголовного права определяется законом или международным договором, ратифицированным Российской Федерацией, но никак не «иным документом международного характера», под которым можно понимать что угодно и таким образом применять нормы уголовного права произвольно и избирательно.
Во-вторых, первой статьей рассматриваемого Закона ужесточаются наказания за преступления террористической и экстремистской направленности. С этой целью Законом вносятся изменения в статьи 205, 205.2, 205.5, 208, 212, 282, 282.1, 282.2, 282.3, 322.1.
Изменения в действующие статьи УК РФ, введенные статьей 1 Закона №375-ФЗ:
Анализ этих изменений позволяет установить, что ужесточение наказаний проводится бессистемно, нелогично и непоследовательно. Кроме того, перечисленные выше изменения не связаны ни со сложившейся судебной практикой, ни с ростом совершения преступлений по упомянутым статьям. Следовательно, они не имеют под собой криминологического, эмпирического или статистического обоснования. Увеличение сроков лишения свободы и размеров штрафов носит произвольный характер, отражающий лишь волю инициаторов закона, но не какую-либо правовую необходимость.
В третьих, первой статьей рассматриваемого Закона в Уголовный кодекс РФ вводятся два новых состава преступления.
Несообщение о преступлении», содержащее наказание за «несообщение в органы власти, уполномоченные рассматривать сообщения о преступлении, о лице (лицах), которое по достоверно известным сведениям готовит, совершает или совершило хотя бы одно из преступлений, предусмотренных статьями 205, 205.1, 205.2, 205.3, 205.4, 205.5, 206, 208, 211, 220, 221, 277, 278, 279, 360 и 361 настоящего Кодекса» с примечанием о том, что лицо не подлежит уголовной ответственности за несообщение о подготовке или совершении преступления его супругом или близким родственником».
Такой состав преступления – отсылка к существовавшей в РСФСР статье 19 Уголовного кодекса «Недонесение». Однако юридическая техника формулировки в первой статье Закона заслуживает критики. Название статьи не соответствует содержанию: если в названии речь идет о несообщении о преступлении, то само содержание статьи вводит наказание за несообщение о лице, которое «готовит, совершает или совершило» одно из преступлений террористической направленности. Таким образом, если человек знает о готовящемся преступлении, но не владеет информацией о лицах, которые совершают преступление – он не обязан об этом сообщать, если трактовать статью буквально. С точки зрения юридической техники, некорректно и понятие «достоверно известные сведения», поскольку не определено, что именно является достоверно известным и каким образом лицо должно определять достоверность известных ему сведений.
Как подчеркивается в правовом заключении Совета по правам человека при Президенте РФ, «в российском праве нет юридической обязанности доносить о преступлении, эта обязанность имеет лишь моральный характер, и предлагаемая норма станет единственной в УК РФ, криминализирующей нарушение моральной обязанности». Это замечание справедливо, так как данной статьей на физическое лицо фактически наложена обязанность участвовать в антитеррористической деятельности, что противоречит Конституции, гласящей, что вопросы безопасности относятся к ведению государства. Кроме того, согласно действующему Уголовно-процессуальному кодексу, в порядке частного обвинения лицо обладает правом, но не обязанностью определять степень нарушения своих интересов и обращаться в правоохранительные органы за защитой.
При этом следует отметить существование в Уголовном кодексе статьи 316, которая уже вводит наказание за «заранее не обещанное укрывательство особо тяжких преступлений». Таким образом, статья 205.6 УК РФ избыточна, системно и логически не проработана.
Второй новый состав преступления, вводимый рассматриваемым Законом, ‒ «Статья 361.
Акт международного терроризма». Под этими действиями полагается «совершение вне пределов территории Российской Федерации взрыва, поджога или иных действий, подвергающих опасности жизнь, здоровье, свободу или неприкосновенность граждан Российской Федерации в целях нарушения мирного сосуществования государств и народов либо направленных против интересов Российской Федерации, а также угроза совершения указанных действий, а также финансирование данных деяний».
Эта статья практически идентична статье 205 Уголовного Кодекса, за тем лишь исключением, что в новой статье рассматриваются преступления, совершенные именно за пределами территории Российской Федерации. При этом следует отметить, что 205 статья Уголовного Кодекса не ограничивает свое действие территорией РФ: часть 3 статьи 12 УК РФ регулирует вопросы совершения преступлений за пределами территории Российской Федерации. Таким образом, статья 361 УК РФ избыточна: она частично дублирует существующую статью и не имеет под собой правового основания.
В-четвертых, первой статьей рассматриваемого Федерального закона расширяется круг преступлений, ответственность за которые, согласно части 2 ст. 20 УК РФ, наступает с 14-летнего возраста. К таким преступлениям относятся преступления террористической направленности, включая нововведенное «несообщение о преступлении».
Согласно правовому заключению Совета по правам человека при Президенте РФ, «снижение возраста наступления ответственности за такие деяния для несовершеннолетних в большинстве ситуаций лишено значимого смысла», так как лица от 14 до 16 лет уже по действующему на момент принятия Закона законодательству несли уголовную ответственность за тяжкие преступления. За пределами же тяжких и средней тяжести деяний уголовная ответственность с 16 лет основана на «неспособности осознания несовершеннолетним с более раннего возраста в полной мере смысла и значения террористических установок». Такое утверждение Совета по правам человека обоснованно. Кроме того, введение уголовной ответственности с 14 лет за целую категорию преступлений противоречит российскому уголовному праву. К примеру, ответственность с 14 лет за «несообщение о преступлении» приводит к юридическим казусам. Например, уголовная ответственность за преступление, предусмотренное частью 1 статьи 208 УК РФ, «Создание вооруженного формирования, не предусмотренного федеральным законом, а равно руководство таким формированием или его финансирование» наступает с 16 лет, а вот ответственность за несообщение о лице, задумавшем такое преступление, начинается с 14 лет. Такие противоречия абсурдны и противоречат логике и принципам уголовного права.
Статьей 2 рассматриваемого Закона расширены пространственные рамки уголовно-процессуальной деятельности. Если до вступления Закона в силу следственные мероприятия осуществлялись лишь на территории Российской Федерации, а производство в отношении иностранных граждан велось только в том случае, когда иностранные граждане совершали преступления на территории России, то теперь отдельные процессуальные действия разрешено проводить за пределами территории России, в том числе и в отношении иностранных граждан, в случае совершения преступления против интересов Российской Федерации, либо гражданина Российской Федерации и (или) постоянно проживающего на территории России лица без гражданства.
Важным изменением, вносимым статьей 2 рассматриваемого Закона, является увеличение в полтора раза (с 30 до 45 дней) срока, в который подозреваемому, в отношении которого избрана мера пресечения, должно быть предъявлено обвинение по статьям 205, 205.1, 205.3, 205.4, 205.5, 206, 208, 209, 210, 277, 278, 279, 281, 360 и 361 УК РФ.
Существенно увеличен временной промежуток между началом процессуального действия, решение о котором по общему правилу может принять лишь суд, и уведомлением суда и прокурора о производстве такого действия по решению следователя. Таким образом, осмотр жилища, обыск жилища, личный обыск, арест на имущество теперь требуют уведомления суда в течение 3 суток, а не 24 часов с момента начала процессуального действия. Следовательно, роль суда сводится к формальной, а полномочия структур, осуществляющих предварительное следствие, существенно расширяются без какого-либо правового обоснования.
Последним важным, по нашему мнению, изменением, вносимым статьей 2 рассматриваемого закона, является внесение в 185 статью Уголовно-процессуального кодекса РФ нормы, предусматривающей право следователя по решению суда проводить «осмотр и выемку» электронных сообщений или иных сообщений, передаваемых по сетям электросвязи. Достаточным основанием для «осмотра и выемки» предлагается считать предположение следователя о том, что в таких сообщениях могут находится сведения, имеющие значение для уголовного дела. Размытость этой формулировки приведет к злоупотреблениям при проведении следственных мероприятий, нарушению конституционных прав и свобод человека на неприкосновенность личной жизни и тайны переписки.